Секция "Лингвистика". А.А. Гончарова (Сергиев Посад)

[Irina Tivyaeva]

УДК 80

А.А. Гончарова, старший преподаватель кафедры гуманитарных дисциплин
lynn-goncharova@mail.ru
Россия, Сергиев Посад, СПГИ

СПЕЦИФИКА ПЕРСУАЗИВНОГО ДИСКУРСА В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ

В данной статье рассматриваются особенности речевого воздействия, реализуемого в социальных сетях. Автор анализирует понятие речевого воздействия, выделяет признаки и условия манипуляции сознанием. Приводятся основные черты персуазивного дискурса. Автор подвергает сомнению положение о невозможности речевого воздействия в письменной форме. Выделяются факторы речевого воздействия. Автор определяет их особенности в рамках виртуальной коммуникации. В качестве примеров используются такие явления, как распространение экстремизма и пропаганда самоубийства. Данные явления протекают в социальных сетях.
Ключевые слова: персуазивный дискурс, речевое воздействие, социальные сети, манипуляция сознанием, тексты, факторы речевого воздействия, экстремизм, пропаганда самоубийства

В эпоху повсеместного распространения массовых коммуникаций особую актуальность приобрело изучение речевого воздействия. В Интернете, в частности в социальных сетях, результаты такого воздействия бывают крайне негативными. Для предотвращения пагубного влияния подобных ресурсов важно изучить особенности практикуемого там дискурса, а также механизмы речевого воздействия.
Е.В. Шелестюк определяет речевое воздействие как влияние, оказываемое в процессе речевой коммуникации для достижения предметной цели говорящего. Используя лингвистические, паралингвистические и нелингвистические средства, он доносит до адресата измененные смыслы, перестраивает категориальные структуры его сознания, заставляет скорректировать поведение в необходимом направлении. Для этого говорящий, преодолевая защитные барьеры адресата, использует разные типы внушения и тем самым оказывает влияние на психофизиологические процессы адресата. При этом, если речевое воздействие осуществляется скрыто, говорящий стремится получить одностороннюю выгоду, используя адресата как средство ее достижения, и играет на психологических слабостях последнего, то речь идет о манипулятивном речевом воздействии (или просто манипуляции) [5].
О.С. Иссерс противопоставляет обычному разговору персуазивный дискурс – языковую конструкцию, имеющую целью убеждение адресата. Дискурс является персуазивным, если говорящий осуществляет речевое воздействие осознанно, а картина мира в сознании адресата претерпевает изменения требуемого масштаба. Таким образом, перед субъектом персуазивного дискурса стоит задача совершенствования навыков и стратегий убеждения, а перед объектом – развития способности защищаться от речевого воздействия. А особенно трудно от него защищаться при воздействии на массовое сознание, поскольку нередко манипуляторы эксплуатируют так называемый «синдром толпы», что с развитием Интернета становится все более эффективным приемом. [3]. Соответственно, персуазивный дискурс в Интернете чаще всего имеет единичных (или малую группу) говорящих и большое количество адресатов. Подобный подход реализуется в тематических сообществах (группах и пабликах) в социальных сетях, используемых для коммерческой рекламы или продвижения определенных идей. Последнее, как правило, реализуется скрыто, завуалированно развлекательными компонентами (так действуют распространители идей экстремизма, встраивающие националистические или расистские мотивы в обычный черный юмор, администраторы сообществ, склоняющих подростков к суициду, начинающие свои квесты не вызывающими опасения заданиями, способными заинтересовать большинство представителей целевой возрастной группы). В таком случае речевое воздействие правомерно рассматривать как манипуляцию массовым сознанием.
Е.Г. Гришечко утверждает, что речевое воздействие имеет специфическую особенность: оно осуществляется при устной трансляции сообщений. Письменный текст адресат может перечитать необходимое число раз, обдумать его, выявить скрытые смыслы и распознать попытку воздействия. Устная речь такой возможности не оставляет, поскольку адресат не имеет достаточно времени на осмысление каждого слова. Соответственно, он лишается возможности защититься [1]. Безусловно, 9 лет назад, когда была написана работа данного ученого, это утверждение не вызывало сомнения. Манипуляция сознанием (тем более массовым) в письменной форме воспринималось, скорее, как легенда, предостерегающая людей от абсолютной веры всему, что пишут в газетах. В последние же несколько лет невозможность речевого воздействия в письменной (точнее сказать, в печатной) форме вполне может быть оспорена учеными. Базой для исследований в данном направлении становятся такие явления, как распространение экстремизма среди молодежи или пропаганда самоубийства среди подростков – все это осуществляется в письменной форме и принимает все более трагические масштабы. Новый персуазивный дискурс, имеющий место в социальных сетях, требует глубокого исследования с последующей просветительской работой среди населения. Ведь именно наивная уверенность значительной части общества в том, что через текст манипулировать сознанием человека невозможно, не позволяет предотвратить распространение преступности и разрушение ценностей.
Е.В. Денисюк в своем исследовании доказала, что манипулятивное речевое воздействие возможно при реализации двух условий. Во-первых, адресат должен так интерпретировать коммуникативный смысл сообщения говорящего, чтобы воспринять его как единомышленника. Во-вторых, у него не должно формироваться ощущение риска, что его потребности останутся неудовлетворенными под действием манипулятора. Иными словами, достаточно поместить в сознание адресата неманипулятивное коммуникативное событие, в рамках которого его потребность удовлетворяется [2]. Таким образом, ограничений на форму изложения манипулятивного сообщения не накладывается. Если мы проанализируем, например, подстрекательство к суициду в социальных сетях, станет очевидным, чтобы оба эти требования выполняются. Первая цель манипуляторов – добиться расположения и доверия подростков. Администраторы групп смерти позиционируют себя как сторонников подростков, которые являются их целевой аудиторией, понимающих их проблемы и знающих решение этих проблем, убеждают их в том, что только администратор является единомышленником в противовес враждебно настроенному миру. В процессе настраивания на самоубийство реализуется второе условие: администратор никогда не утверждает, что он хочет смерти собеседника. Подросток воспринимает самоубийство, с одной стороны, как единственный правильный для него поступок, с другой стороны, как финальный этап квеста, который он проходит и становится в результате победителем.
Для раскрытия особенностей этого нового персуазивного дискурса необходимо пересмотреть многие положения теории речевого воздействия. Так, И.А. Стернин называет речевое воздействие новой наукой, предметом которой является эффективность коммуникации. Базируется эта наука на коммуникативной лингвистике, а составными частями ее выступают риторика, деловое общение и реклама. Один из разделов, который изучает теория речевого воздействия, – это факторы речевого воздействия, к которым ученый относит:
– факторы говорящего (внешность, соблюдение коммуникативных норм, установление контакта с собеседником, взгляд, физическое поведение, манеры, размещение в пространстве);
– факторы сообщения (содержание, язык, объем сообщения, расположение аргументов и фактов, время сообщения);
– факторы адресата (количество адресатов, гендерная, возрастная, национальная специфика) [4].
В новых условиях необходимо добавить еще одну составную часть этой науки – сферу виртуальной коммуникации. Если рассматривать ее специфические особенности, становится очевидно, что некоторые из этих факторов используются иначе, чем при личном контакте, имеют слабый эффект или не задействованы вовсе.
Так, например, фактор внешности в большинстве случаев – результат подлога: манипулятор может не раскрывать свое истинное лицо, прячась за условной картинкой, либо демонстрировать свое фото, подвергшееся значительной обработке редактором графических изображений. Таким образом, в первом случае фактор внешности свое действие утрачивает вовсе, а во втором – напротив, используется для повышения значимости манипулятора в глазах аудитории (поскольку для пользователей социальных сетей авторитетность говорящего определяется количеством «лайков» не только под его материалами, но и под фотографиями).
Факторы взгляда и физического поведения в виртуальном пространстве нивелируются, так как говорящий невиден адресатам, к тому же в момент трансляции своих сообщений он пребывает в одной и той же позе. Тем не менее стоит ответить, что фактор взгляда использоваться может, но только в том случае, если манипулятор вызывает манипулируемого на разговор посредством видеосвязи. Практикуется это нечасто, например, для установления более прочных связей между администратором группы смерти и его жертвой, для личных бесед вербовщика и потенциального террориста.
Факторы сообщения играют в данном случае более весомую роль. Ориентируясь на особенности восприятия информации пользователями Интернета, говорящий должен использовать короткие, структурированные тексты с большой долей невербальной составляющей. Это объясняется слабой восприимчивостью адресатов к длинным сложным предложениям, их нетерпеливостью, стремлением как можно быстрее перемещаться со страницы на страницу, от поста к посту. Манипуляторы осознают, что наиболее внушаемая часть аудитории, со слабо развитым критическим мышлением или вообще не способная к таковому, читать не любит, следовательно, невербальный компонент в сообщении должен преобладать.
Такому требованию отвечают мемы – медиаобъекты, содержащие 1-2 фразы и изображение, несущие в себе определенную идею и быстро распространяющиеся в Интернете. Распространению их способствует эффект толпы: погоня за свежими мемами в социальных сетях превосходит даже погоню за модными тенденциями. Молодежь уверена, что «лайк» и «перепост» нового (а главное – популярного) мема относят их к наиболее продвинутой части общества, наиболее осведомленной и наиболее современной. Подобное извращенное восприятие социальных статусов, ассоциируемых исключительно с социальными сетями, заслуживает более глубокого научного анализа, однако в рамках данного исследования мы не будет вдаваться в подробности данной темы. Однако стоит отметить, что искаженное мировосприятие пользователей социальных сетей позволяет манипуляторам разрабатывать все более эффективные стратегии воздействия.
В содержание сообщений, используемых для речевого воздействия, нередко добавляются и видеокомпоненты. Звуковое сопровождение (нередко психоделическое) и быстро сменяющиеся изображения дают возможность расширить число адресатов, воздействуя на тех, кто слабовосприимчив к вербальным текстам (невнимательно читает, не вникает в суть написанного). Особенно эффективно видеоряд действует на тех, кто принимает решения эмоционально, а не рационально.
Таким образом, факторы речевого воздействия требуют пересмотра применительно к виртуальной коммуникации. Поэтому правомерно считать, что персуазивный дискурс социальных сетей еще крайне мало изучен. Дальнейшие исследования в данном направлении дадут понимание новых механизмов речевого воздействия в печатной форме, что, в свою очередь, позволит выработать стратегии защиты от манипуляции и предотвращения преступлений в данной сфере.

Список литературы

1. Гришечко Е.Г. Определение понятия речевого воздействия и виды этого воздействия // Гуманитарные и социальные науки. 2008. № 4. С. 53-59.
2. Денисюк Е.В. Манипулятивное речевое воздействие: коммуникативно-прагматический аспект: дис. ... канд. филол. наук. Уральского государственного университета имени А.М. Горького, Екатеринбург, 2003.
3. Иссерс О.С. Речевое воздействие: учеб. пособие для студентов, обучающихся по специальности «Связи с общественностью». М.: Флинта: Наука, 2009. 224 с.
4. Стернин И.А. Основы речевого воздействия. Учебное издание. Воронеж: «Истоки», 2012. 178 с.
5. Шелестюк Е.В. Речевое воздействие: онтология и методология исследования: монография. 2-е изд., испр. и доп. М.: ФЛИНТА: Наука, 2014. 344 с.

[im2b]

Скажите, пожалуйста, в какой мере сказанное о персуазивности относится к так называемому троллингу? Спасибо!

[GAA]

Скажите, пожалуйста, в какой мере сказанное о персуазивности относится к так называемому троллингу? Спасибо!

Благодарю за вопрос! Троллинг бывает разным. С одной стороны, в социальных сетях много людей, которые занимаются этим без особой цели: это свидетельствует лишь о низком уровне их культуры. Но, с другой стороны, есть так называемые профессиональные тролли, они действуют с целью дестабилизации общества. Их речевое воздействие трудно распознать: они не просят совершить что-то конкретное, не убеждают адресатов в пользе этого. Они, скорее, готовят почву для других манипуляторов. Так, например, заставив людей переругаться в виртуальном пространстве, становится очень просто взывать к их эмоциям и усыпить способность мыслить рационально, а это одно из ключевых условий успешной манипуляции.