Секция "Лингвистика". Доклад Тивьяевой И.В. (г. Тула)

[Irina Tivyaeva]

УДК 81'42
И.В. Тивьяева, канд. филол. наук, доцент
tivyaeva@yandex.ru, (Россия, Тула, ТулГУ)

КАТЕГОРИЯ ПАМЯТИ КАК ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ В ЛИНГВИСТИКЕ

Изучению памяти, работы ее механизмов и ее роли в жизни человека и общества посвящено огромное количество исследований. Операции памяти и различные эффекты ее функционирования не раз становились объектом интереса со стороны психологов и философов, историков и социологов, культурологов и искусствоведов, литературоведов и лингвистов. Обостренное внимание современных ученых к феномену памяти Н.А. Николина связывает, “с бурным развитием науки, эволюцией взглядов на пространство и время, с убыстрением темпов социальной жизни ” [20, с. 122].
Количество научных изысканий, посвященным проблематике памяти, в последние годы увеличивается столь стремительно, что некоторые исследователи считают этот факт достаточным основанием для выделения их в отдельную отрасль. Ян Ассман, автор теории культурной памяти, говорит о появлении новой парадигмы, базирующейся на категории памяти: «вокруг понятия воспоминания складывается новая парадигма наук о культуре, благодаря которой разнообразнейшие феномены и области культуры – искусство и литература, политика и общество, религия и право – предстают в новом контексте» [3, с. 12]. Его точку зрения разделяют и некоторые отечественные исследователи. В частности, О.В. Переходцева, рассматривая различные концепции памяти в зарубежном литературоведении, констатирует выделение исследований по проблематике памяти в отдельную отрасль не только в литературоведении, но и во всех гуманитарных науках [24].
Центральной категорией в теоретическом дискурсе современного гуманитарного знания является социальная память. У истоков исследования памяти как социального феномена стоит Морис Хальбвакс, впервые выдвинувший тезис о социальной природе памяти. До появления его работ «Социальные рамки памяти» и «Коллективная память» данная когнитивная способность человека рассматривалась исключительно как индивидуальный, то есть изолированный от всякого рода общественного воздействия, процесс хранения и обработки информации о внешнем мире. Значимость концепции памяти М. Хальбвакса в том, что она задала вектор исследования этого вида психической деятельности человека на многие годы вперед не только в среде социологов, но и среди представителей других областей гуманитарного знания, в первую очередь, среди теоретиков культуры и историков.
Не могли остаться в стороне и филологи, ведь именно в языке, как отмечает В.А. Болдычева, запечатлена социальная память народа, его познавательный опыт, морально-этические, социально-эстетические, художественные и воспитательные идеалы [4]. В литературе прошлого и нынешнего столетий категория памяти принадлежит к числу наиболее приоритетных. Художников слова, как и психологов, интересует, в первую очередь, память автобиографическая, формирующая субъективную историю жизненных событий личности, однако современная литература отличается переосмыслением этой традиционной категории. Понятие о памяти как о сокровищнице, хранилище национальной и общечеловеческой культуры, сменяется представлением о памяти как площадке для литературного творчества. Н.В. Морженкова указывает на «смещение акцента с того, что вспоминается, на сам причудливый процесс работы человеческой памяти, в ходе которого «плетется» образ прошлого» [19, с. 196].
В связи с утверждением антропоцентрической парадигмы в лингвистических исследованиях последних лет изучение памяти как одного из проявлений языковой личности также приобрело особую актуальность. Вопросы взаимодействия памяти и языка входят в круг проблем, важных для исследователей, работающих в рамках данной парадигмы. Обзор публикаций последних лет, посвященных рассматриваемой проблематике, позволяет говорить о различных направлениях исследования памяти в отечественной лингвистике.
Когнитивный подход к изучению памяти и языка позволяет реконструировать фрагмент языковой картины мира, соответствующий рассматриваемому феномену, с учетом национально-культурной специфики его концептуализации. В фокусе внимания лингвистов, работающих в рамках данного подхода, лексические, фразеологические и паремиологические единицы, принадлежащие к семантическому полю памяти, и их синонимы из числа единиц других семантических групп. В изысканиях последних лет описаны основные характеристики памяти как концепта, рассмотрены связи данного концепта с другими концептами и особенности его метафорического представления на материале различных языков. Так, интерпретируя результаты концептуального анализа существительного «память», Е.С. Кубрякова приходит к выводу, что память концептуализируется языком как «вместилище» [17]. В.В. Туровский, исследуя русские глаголы памяти, выстраивает наивную модель памяти и убедительно показывает, что в основе русского концепта памяти лежит концепт обладания [28]. Анна А. Зализняк приводит доказательства устойчивости метафоры обладания, используя в качества примера данные французского языка [15]. Рассматривая память как один из жанрообразующих концептов внутрисемейных родословных, А.А. Павлова дополняет разработанные ранее модели концепта «память» такими признаками, как «долженствование» и «личный опыт» [23]. О.В. Шаталова причисляет память к культурно маркированным концептам и в качестве основных способов концептуализации памяти называет метафоризацию, символизацию и ассоциативную насыщенность вербализующих его лексических единиц [29]. Д.Б. Агзамова и М.Г. Сабадашова проводят сравнение когнитивных признаков данного концепта в языковом сознании носителей различных языков [1; 26].
Особого внимания заслуживает также фундаментальное исследование Н.Г. Брагиной, также выполненное в рамках когнитивного подхода. Рассматривая концепт «память» в русском языке на материале художественной литературы XIX-XX вв. и современной публицистики, автор обращается к этимологии слова «память», анализирует фразеологизмы и устойчивые сочетания, включающие его в качестве компонента, описывает коммуникативные свойства памяти, выявляет особенности функционирования концепта «память» в философском, религиозном, мифологическом, литературном, социокультурном и политическом дискурсах, устанавливает его связи с другими концептами [7].
Основные положения лингвоконцептологии применительно к категории памяти получили дальнейшее развитие в диссертационном исследовании М.Г. Сабадашовой. Рассматривая память как компонент семантического единства – многоструктурного образования, объединяющего концепт и «антиконцепт», М.Г. Сабадашова приходит к выводу, что биологическая (психофизиологическая) память семантически противостоит забыванию, тогда как культурная память семантически противостоит забвению [26].
Прочное место среди лингвистических исследований, объектом которых является интересующая нас категория, занимают исследования особенностей репрезентации категории памяти различными языковыми средствами. В подобного рода изысканиях память трактуется как когнитивный процесс фиксации текущей информации с целью ее последующего использования, поэтому на первый план выходят языковые единицы, позволяющие зафиксировать поступающую извне информацию и позднее воспроизвести ее с минимальными потерями. Максимальным потенциалом при вербализации мнемических процессов обладают глаголы, или предикаты, памяти. Различные аспекты представления мнемических процессов посредством глаголов рассматривались в трудах Ю.Д. Апресяна [2], Т.В. Булыгиной [8], Г.Ф. Гибатовой [10], М.А. Дмитровской [13], В.В. Туровского [28], Анны А. Зализняк [14; 15], С.Р. Омельченко [21; 22], А.А. Павловой [23] и других лингвистов. Изучение семантических, морфологических и синтаксических характеристик мнемических глаголов позволило определить их количественный состав для разных языков, описать их парадигматические и синтагматические связи, выявить особенности функционирования и условия замещения глаголами других семантических групп.
Следует отметить, что когнитивно-ориентированный подход к описанию универсальных общечеловеческих категорий позволил лингвистам разработать новые методы исследования языковых проявлений работы механизма памяти. Например, работа Д.Б. Агзамовой [1] примечательна, в первую очередь, тем, что в ней в качестве методики построения номинативного поля концепта «память» используется психолингвистический эксперимент с носителями языка. Изучение особенностей вербализации мнемических процессов в русле когнитивистики позволило расширить рамки объекта и включить в исследование более широкие слои лексики. Так, результаты диссертационной работы Ю.Н. Рогачёвой показывают, что глаголы, для которых значение памяти не является системным, способны выступать в качестве квазисинонимов мнемических глаголов в контексте определенных когнитивных структур – моделей мнемической ситуации [25]. Использование мнемической ситуации как инструмента лингвистического анализа в исследовании Р.Ф. Исхаковой сделало возможным выявление особенностей основных этапов обработки информации в памяти, которые передаются с помощью английских глаголов to forget и to remember [16].
Глаголы памяти, однако, не единственные единицы языка, способные передавать значение памяти. На лексическом уровне эту функцию выполняют также прилагательные и фразеологизмы соответствующей семантики. Результаты многоаспектного анализа прилагательных со значением памяти представлены в работе Л.Н. Голайденко [11]. Фразеологические единицы, обозначающие психические процессы памяти, получили подробное описание в диссертационном исследовании Н.В. Скоромысловой [27].
В рамках дискурсивного подхода к исследованию памяти происходит смещение акцента в сторону ее автобиографической составляющей. Для лингвистов, занимающихся вопросами языковой актуализации автобиографической памяти, эта категория связана, в первую очередь, с прошлым опытом личности и особенностями его организации, структурирования и реконструкции посредством языка. При таком подходе память рассматривается как текстопорождающий фактор и в фокусе исследователей оказываются способы и формы репрезентации мнемического опыта субъекта в различных видах дискурса. В этой связи центральное место в работах лингвистов традиционно занимает автобиографический дискурс, претерпевший значительные трансформации в последние десятилетия. Л.М. Бондарева констатирует отступление от традиционной ретроспективной повествовательной перспективы, типичной для автобиографического дискурса, и переход к новым формам повествования, отличающимся «фрагментарностью, прерывистостью и незаконченностью» [5, с. 70]. Н.В. Морженкова отмечает установление новой модели памяти в современной автобиографии. На смену пространственной модели, представляющей память как хранилище опыта, приходит модель динамическая, рассматривающая работу автобиографической памяти как «динамичное “переплетение” воспоминаний и воображения», при этом современная автобиография характеризуется «подчеркнутой зыбкостью границ между правдой и вымыслом, прошлым и настоящим, переплетающимися в субъективном пространстве человеческой памяти» [19, с. 196].
Достоверность вспоминаемого и творческое воображение субъекта мнемического опыта объединяются А.В. Голубевым в рамках понятия «авторской памяти», которая представляет собой «интегрирующую смысловую структуру, содержательно охватывающую весь комплекс нарративных стратегий, обусловленных выбором писателем определяющих социально-идеологических, эстетических и художественных контекстов» [12, с. 156]. Изучение авторской памяти предполагает, с одной стороны, поиск решения проблемы соотношения объективности при передаче воспоминаний о событиях прошлого и художественного переосмысления, а также выявление и описание комплекса стратегий, используемых автором для репрезентации своих воспоминаний в словесной форме. Авторский выбор в данном случае определяет не только отбор фактов, включаемых в мемуарно-автобиографическое произведение, но и способ их организации и жанровую принадлежность автобиографического текста. Эти стороны манифестации авторской памяти также стали объектом лингвистического описания. Так, языковая личность автора автобиографии и выбор ею речевых стратегий получили освещение в статье В.В. Минзюковой [18]. Различные аспекты языкового структурирования текстов автобиографического и диаристического дискурсов рассматриваются в работах Л.М. Бондаревой [5; 6]. С.В. Волошиной был проведен анализ соотношения субъективного и объективного содержания в автобиографическом рассказе, выявлены особенности языкового воплощения автобиографии как речевого жанра с учетом специфики регионального дискурса [9].
Тем не менее, несмотря на немалое количество исследований, проведенных лингвистами с позиций теории дискурса, следует признать, что в современной науке о языке отсутствуют работы монографического характера, посвященные системному описанию особенностей вербализации памяти в различных типах дискурса. Решить эту задачу еще только предстоит лингвистам, работающим в рамках данного направления.
Антропоцентрический подход, доминирующий в гуманитарных науках последних десятилетий, объясняет повышенный интерес лингвистов к памяти как к общечеловеческому феномену, который видится как важнейшая форма личностного и этнокультурного самосознания. В работах отечественных лингвистов категория памяти получает различную трактовку в зависимости от конкретных исследовательских задач и направлений, в рамках которых осуществляется исследование. Широкий научный интерес к памяти со стороны языковедов, безусловно, оправдан и продуктивен, так как позволяет увидеть новые грани отражения в языке и речи этого сложного психологического, философского и культурно-исторического феномена, однако, как справедливо отмечает А.В. Голубев, «выявление специфики мнемонической деятельности как отдельной личности, так и коллективных институций требует не только комплексного охвата текстуальных массивов, но и выработки методологических оснований, опираясь на которые мы можем в той или иной мере преодолеть односторонность, неполноту, случайный характер предпринимаемых исследовательских практик» [12]. В этом, на наш взгляд, заключается основная задача исследователей, усилия которых направлены на изучение взаимодействия памяти и языка. Результатом концентрации этих усилий должна стать разработка собственно лингвистической теории памяти, необходимость создания которой начинает осознаваться в языковедческих кругах.

Список литературы

1. Агзамова Д.Б. Построение номинативного поля концепта «память» в английском и узбекском языках путем проведения ассоциативного эксперимента // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2011. №2. С. 191-198.
2. Апресян Ю.Д. Системообразующие смыслы ‘знать’ и ‘считать’ // Русский язык в научном освещении. 2001. №1.
3. Ассман Я. Культурная память: письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской культуры, 2004. 363 с.
4. Болдычева В.А. Традиция и язык как способы трансляции культуры // Известия РГПУ им. А.И. Герцена 2009 №90 URL: http://cyberleninka.ru/article/n/tradit ... ii-kultury (дата обращения: 18.11.2012)
5. Бондарева Л.М. К проблеме организации текстового пространства в немецкоязычном автобиографическом дискурсе // Вестник РГУ им. И. Канта. Вып. 2. Филологические науки. 2006. С. 69-74.
6. Бондарева Л.М., Петешова О.В. Писательский диаристический дискурс с позиций теории интердискурсивности // Вестник РГУ им. И. Канта. Вып. 2. Филологические науки. 2008. С. 60-66.
7. Брагина Н.Г. Память в языке и культуре. М.: Языки славянских культур, 2007. 514 с.
8. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982.
9. Волошина С.В. Автобиографический рассказ как объект лингвистического исследования // Вестник Томского государственного университета. №308. 2008. С. 11-15.
10. Гибатова Г. Ф. Мир мысли в русских предикатах // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. №124. 2010. С. 182-192.
11. Голайденко Л.Н. Вестник Челябинского государственного педагогического университета. №8. 2012. С. 205-215.
12. Голубев А.В. Феномен авторской памяти в междисциплинарном диалоге. Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Вып. 4 (20). 2012. С.156-166 URL: http://www.rfp.psu.ru/archive/4.2012/golubev.pdf (дата обращения: 15.02.2013.)
13. Дмитровская М.А. Философия памяти // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.С.78-85.
14. Зализняк А.А. Концептуализация памяти по данным русского языка // URL: old.kpfu.ru/ss/cogsci04/science/cogsci04/92.doc (дата обращения: 01.03.2013.)
15. Зализняк А.А. Память и забвение в русской языковой картине мира // Материалы второй международной конференции по когнитивной науке. 9-13 июня 2006 г. Санкт-Петербург. Т. 2. С. 275-276. URL: http://www.cogsci.ru/cogsci06/thesis.htm (дата обращения: 05.07.2012.)
16. Исхакова Р.Ф. Когнитивно-семантический анализ мнемических глаголов (на материале современного английского языка). Автореф. дис. … канд. филол. наук, 10.02.04. С-Пб., 2009. 18 с.
17. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.
18. Минзюкова В.В. Автобиографический текст: речевая стратегия как аспект реализации языковой личности // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. №2. 2011. С. 8-11.
19. Морженкова Н.В. Модернистская автобиография: жанровые трансформации // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2011. Т. 7. №1. С. 195-203.
20. Николина Н.А. Филологический анализ текста. М.: Академия, 2003. 256 с.
21. Омельченко С.Р. Глагольная репрезентация языковой ментальности // Вестник ВГУ. Сер. Гуманитарные науки. №1. 2005. С. 192-203.
22. Омельченко С.Р. Функционально-семантическая характеристика русских ментальных глаголов // Известия Уральского государственного университета. 2004. № 31. С. 217-229.
23. Павлова А.А. Концептосфера внутрисемейных родословных. Дисс. … канд. филол. наук, 10.02.01. Белгород, 2004. 211 с.
24. Переходцева О.В. Концепции памяти в современном западном литературоведении // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Вып. 1 (17). 2012. С. 157-164.
25. Рогачёва Ю.Н. Репрезентация фрейма «память» в современном английском языка (На материале глагольной лексики). Дис. … канд. филол. наук, 10.02.04. Белгород, 2003. 182 с.
26. Сабадашова М.Г. Лексико-фразеологические способы выражения семантического единства «память/забвение» в русском и английском языках. Автореф. дис. … канд. филол. наук, 10.02.20. Волгоград, 2012. URL: http://vgpu.org/node/1116 (дата обращения: 01.03.2013.)
27. Скоромыслова Н.В. Фразеосемантическое поле психических процессов памяти. Дис. … канд. филол. наук, 10.02.19. М., 176 с.
28. Туровский В.В. Память в наивной картине мира: забыть, вспомнить, помнить // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.
29. Шаталова О.В. Репрезентация концепта «память» в текстах русских элегий первой трети XIX века (лингвокультурологический аспект). Дис. … канд. филол. наук, 10.02.01. Уфа, 2005. 250 с.

[im2b]

Очень интересная тема, особенно познавательным представляется исследование отражения памяти в языке. А что конкретно может, на Ваш взгляд, служить материалом для такого исследования?

[Irina Tivyaeva]

На наш взгляд, наиболее полное описание особенностей вербализации процессов памяти возможно только на фоне дискурса, поэтому материалом для подобного исследования должны стать массивы текстов, репрезентирующие различные типы дискурса.

[deltscheisa]

Спасибо большое за столь глубокое изучение такого феномена как память и Ваш вклад в изучение этой категории с лингвистической точки зрения.
Какое бы Вы дали определение концепту "память", или какое определение ведущих лингвистов-когнитологов Вам ближе?

[Irina Tivyaeva]

Различные аспекты концептуализации памяти получили достаточно подробное описание в статье О.Г. Ревзиной "Память и язык" (http://www.nsu.ru/education/virtual/cs10revzina.pdf) и монографии Н.Г. Брагиной "Память в языке и культуре" [7]. Нам бы хотелось особо отметить, что память принадлежит к числу динамичных концептов, т.е. постоянно модифицируется в нашем языковом сознании. Например, о специфике модификации концепта "память" в лингвокультурологическом пространстве Интернета см. статью И.В. Пожидаевой (http://archive.nbuv.gov.ua/portal/natur ... cle/41.pdf)