Доклад Ю.С. Пановой (г. Тула) / Yu.S. Panova (Russia)

[Irina Tivyaeva]

КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ДИАЛОГОВ

Ю.С. Панова

В статье рассматриваются коммуникативно-прагматические особенности диалогов, на основе чего выделяются типы диалогов с точки зрения коммуникативных установок и характера взаимодействия участников коммуникации

Если семантика изучает то, что говорится, то прагматика – в каких условиях и с какой целью что-то говорится. В процессе исследования нами было проанализировано в общей сложности 2400 диалогических текстов.
В результате анализа диалогов в новеллах Андре Моруа было выявлено наличие диалога-беседы (второго типа), то есть обмена мнениями о личностных интересах, где раскрываются планы персонажей, их личное мнение о какой-либо проблеме. Такой тип диалога встречается в 820 случаях и является наиболее типичным. Объем присутствия информативного диалога-разговора (первого типа) является тоже частотным 288. В таких диалогах происходит развитие сюжета, есть характеризация третьих лиц, всегда содержится важная и емкая информация. Отмечается наличие и диалога-разговора (второго типа), т.е. предписывающего диалога, которое составляет 292 случаев к общему объему проанализированного материала.
Что касается классификации диалогов по характеру взаимодействия участников, то здесь превалирует диалог-зависимость (когда персонажи находятся в неравной позиции, т.е. происходит ущемление репликами друг друга как при кооперативной, так и некооперативной стратегии). Такой тип диалога встречается в 120 случаях. Также было выявлено наличие диалога-сотрудничества (направленного на совместный результат), который встречается в 12 случаях.
Присутствие диалога-равенства отмечается в 8 случаях, его развитие происходит, как правило, при некооперативной стратегии.
Согласно классификации диалогов с точки зрения коммуникативных установок, диалог-разговор первого типа (информативный) встречается в новеллах: «Le testament», «Les fourmis», «Une carrière», «Thanatos palace hôtel», «Le retour du prisonnier», и других.
В качестве примера информативного диалога-разговора рассмотрим диалог из новеллы «Bonsoir, chérie»:
-Alors, c’est prodigieux, mon petit Antoine… Incroyable, mais prodigieux… Il faut que je m’incline… D’ailleurs j’ai toujours eu, moi aussi, une sorte de faiblesse pour Françoise… Et je n’ai jamais compris pourquoi les gens ne l’aiment pas. (1)
- Est-ce que les gens ne l’aiment pas? (2)
- Ils la détestent… Vous ne le saviez pas? … J’ai été frappée de retrouver, à Nice, les mêmes jugements sur elle qu’à Pont-de-l’Eure. (3)
- Que lui reproche-t-on? (4)
- Oh! Toujours les mêmes choses… D’être égoïste, coquette avec les hommes, un peu perfide avec les femmes… Très dissimulée … Et puis de manquer de tact… (5)
Роль лидера, участника, направляющего ход диалога, здесь играет спрашивающий c короткими репликами-переспросами и вопросами (реплики 2,4). Реплики отвечающего протяженные, почти монологизированные (1,3,5).
Диалог происходит при кооперативной стратегии, так он не содержит императивных реплик и специфичной для некооперативной стратегии лексики. Согласно правилам мены коммуникативных ролей, говорящий сам передает свою коммуникативную роль [Grice 1975]. В этом случае он производит тематическую установку последующего речевого хода. В реплике-реакции (1) такой имплицитной установкой являются слова «Et je n’ai jamais compris pourquoi les gens ne l’aiment pas», в реплике (3) – слова «J’ai été frappée de retrouver, à Nice, les mêmes jugements sur elle qu’à Pont-de-l’Eure». Говорящий намерен услышать от собеседника реакцию на данные суждения. Спрашивающий с помощью эксплицитных средств передаёт ход собеседнику – вопрошанием.
Мена коммуникативных ролей реализует принцип коммуникативного сотрудничества, предложенный П. Грайсом [Grice 1975], принцип вежливости Р. Лакоффа [Lakoff 1973] и принцип такта Дж. Лича [Leech 1983].
Таким образом, все данные принципы образуют систему речевого взаимодействия основанную на «механизмах равновесия» («mécanismes de régulation») [Gaulmyn, 1987]. Такими механизмами выступают: обозначение партнера по коммуникации «mon petit Antoine», используемые в качестве смягчение немного неприятного разговора для спрашивающего; в той же роли выступают слова «D’ailleurs j’ai toujours eu, moi aussi, une sorte de faiblesse pour Françoise». Несмотря на выраженные маркеры кооперативной стратегии, однако, в разговоре присутствуют имплицитные маркеры, указывающие на конфронтацию.
Маркеры полемики, отличаются более экспрессивным характером, содержащим элементы вызова, когда на первый план выдвигается эмоционально-оценочный компонент, направленный в конечном свете на личность партнера. Они связаны с речевыми актами удивления, упрека, которые содержатся в репликах (2,4). Речевые акты, выражающие интенцию неприязни [Searle, 1985], содержатся в репликах (1,3,5) «les gens ne l’aiment pas», «Ils la détestent», «D’être égoïste».
Модальность заинтересованности отвечающего в предоставлении информации, а спрашивающего в ее получении, характеризует интенции говорящих.
Целенаправленность содержит указание на заинтересованность говорящих в сообщении и получении нужной информации.
Целеустановки у персонажей этого диалога разные: у отвечающего – выдать всю информацию, а у спрашивающего – внести сомнение и узнать. Информативный диалог-разговор присутствует практически в каждой новелле, однако единичными вкраплениями на фоне диалога-беседы второго типа. Из подобных диалогов-разговоров читатель получает информацию о третьих лицах, о сюжетной линии произведения.
Следующий диалог-беседа второго типа из новеллы «Myrrhine» характеризуется душевным «созвучием», комплиментами, искренними признаниями и характерной модальностью заинтересованности в одобрении:
- La grande erreur des réalistes, disait Christian, est d’avoir voulu imiter en scène le langage quotidien… C’est exactement ce que le spectateur ne cherche pas au théâtre. Il ne faut jamais oublier que le drame, à l’origine, fut une cérémonie, que les cortèges, les entrées, les choeurs y tenaient une place importante… Et même dans la comédie …On nous dit que Molière observait le langage des crocheteurs du Pont-au-Change… C’est possible, c’est même certain, mais il l’observait pour le styliser. (1)
- D’accord, répondait Léon Laurent. Tout à fait d’accord. Et c’est la raison pour laquelle je voudrais, Ménétrier, que vous fissiez du théâtre…Vos couplets lyriques, vos images rares… Tout ça, en dépit des apparences, c’est, pour l’acteur, une excellente matière… Sculptez-nous des statues; nous les animerons. (2)
- Mais je fais du théâtre, dit Christian. (3)
- Non, mon cher! … Non! … Vous écrivez des poèmes dialogués, du théatre dans un fauteuil, mais vous n’affrontez pas le public. (4)
- Parce qu’on ne me joue pas. (5)
- Dites plutôt que vous n’avez jamais cherché à être joué … Vous n’avez tenu jusqu’ici aucun compte des nécessités de la scène. Or c’est cela qui fait le théâtre… (6)
Беседу ведут двое мужчин, один, из которых Christian писатель-драматург, второй - Léon Laurent драматический актер. В диалоге показан обмен мнениями по вопросу принадлежности Кристиана к драматическому гению, чьи пьесы должны играться на сцене.
Реплика (1) принадлежит писателю. Он выражает свое мнение о современных пьесах писателей-реалистов, которые выносят на сцену отражение современных тенденций в развитии языка, то есть лексику арго или разговорно-бытового стиля. И это ему не нравится, что выражается в словах «La grande erreur des réalistes», «Il ne faut jamais oublier que le drame, à l’origine», «même dans la comédie». Он допускает такой прием, но прощая его только мастерству Мольера «C’est possible», «mais il l’observait pour le styliser».
Реплика (2) принадлежит актеру. Чувствуется кооперативная стратегия при обмене репликами, что доказывают следующие слова «D’accord», «Tout à fait d’accord». И именно потому он соглашается с писателем, что имеет цель просит писателя писать для театра, и для него в частности «que vous fissiez du théâtre».
Здесь нет маркеров, указывающих на то, что это обмен сведениями о личностных интересах, ибо есть основная тема «театр» не как времяпрепровождение, а как основной вопрос, от которого коммуниканты не отступаю. Нет и коннекторов, указывающих на спор, так как и в споре, и в диалоге-разговоре используется некооперативная стратегия. Следовательно, этот диалог относится к беседе второго типа, к обмену мнениями по вопросу театра.
Диалог-беседа второго типа встречается в новеллах: «L’ange gardien», «Raz de marre», «Le testament», «Naissance d’un maitre», «Les fourmis» и др.
Реплика (3) принадлежит писателю и содержит возражение «Mais je fais du théâtre», хотя и используется кооперативная стратегия.
Реплика (4), принадлежащая актеру, доказывает это утверждение словами «Non, mon cher! … Non!»
В репликах (3,4) все больше чувствуется предписание. Этот фрагмент диалога происходит уже между участниками с разными социально-ролевыми характеристиками: не просто между писателем и актером, а между мастером и исполнителем. Здесь налицо модальность убеждения, воздействия в репликах (3,4,5,6) «Non! … Vous écrivez des poèmes dialogués, du théatre dans un fauteuil, mais vous n’affrontez pas le public», «Parce qu’on ne me joue pas», «Dites plutôt que vous n’avez jamais cherché à être joué». Следовательно, этот фрагмент диалога можно отнести к диалогу-разговору второго типа, т.е. предписывающему диалогу.
Диалог из новеллы «Lа rentrée» представляет собой диалог-разговор второго типа (предписывающий):
- Papa, vous savez ce qu'il m'a dit Jean-Louis? Qu'il est très malheureux dans son école... Que les grands sont cruels... Qu'on lui prend tout, ses livres, ses bonbons, et que, s'il résiste, ils le boxent ou le pressent contre un mur jusqu'à ce qu'il étouffe. (1)
- Et pourquoi ne se défend-il pas? (2)
- Mais papa, il est le seul Français de l'école... Il a supplié sa mère de ne pas le renvoyer au Prieuré, de le garder à la maison, à Paris, mais elle ne veut pas parce qu 'elle vient de se remarier avec un Russe dont elle est amoureuse, le colonel Kiriline... et Jean-Louis la gêne. (3)
Son père le regarda avec surprise.
- Qui t'a raconté cette histoire? (4)
- Jean-Louis. (5)
- Jean-Louis a tort de parler de ses parents sur ce ton. (6)
- Sur quel ton, papa? Il m'a dit qu'il aime beaucoup sa maman, qu'elle aussi l'aimait, que depuis la mort de son père elle s'est occupée de lui très bien... Mais maintenant elle est amoureuse. (7)
- N'emploie pas des mots que tu ne comprends pas... Comment est-elle, cette Mme Dujarrique? (8)
- Mais, papa, elle ne s'appelle plus Mme Dujarrique; elle s'appelle Mrae Kiriline... Elle est très jolie... Voulez-vous que je vous conduise dans son compartiment? C'est tout près. (9)
- Tout à l'heure, mon petit. (10)
В поезде у мальчика появляется друг и он рассказывает отцу о проблемах своего нового друга. Этот диалог целенаправлен, так как сын заинтересован в том, чтобы разобраться в проблеме. Репликами (1,3,7) сын пытается воздействовать на отца, вызвать жалость к его другу Жану-Луи и побудить отца как-то помочь ему: это намерение выражают модальные слова «très malheureux», «les grands sont cruels», «mais il est le seul», «il a supplié sa mère». Характер реплик данного диалога вопросно-ответный. Реплика (1) представляет собой попытку завязать разговор и показывает наличие кооперативной стратегии. В диалоге сожержатся маркеры, указывающие на сотрудничество «pourquoi ne se défend-il pas?», «Tout à l'heure, mon petit», признание партнера по коммуникации и его точки зрения, указание на схожесть точек зрения собеседников;
Здесь чувствуется модальность убеждения, так как содержится очень много повторений местоимения, являющегося маркером противопоставления «mais»; участники данного диалога принадлежат к разным социально-ролевым классам (отец и сын), но с учетом того, что и в репликах отца (2,4,6,8) чувствуется кооперативная стратегия, этот диалог принадлежит к диалогу-разговору второго типа. Здесь присутствует перехват инициативы, смена лидеров: вначале сын выполняет роль ведущего, хочет вызвать жалость отца к своему другу. С репликой (4) происходит смена лидера, теперь отец с репликой-вопросом становится ведомым диалога и хочет убедить сына не волноваться так по данному поводу: «Et pourquoi ne se défend-il pas?», «Qui t'a raconté cette histoire?», «Jean-Louis a tort de parler de ses parents sur ce ton», «N'emploie pas des mots que tu ne comprends pas» (побудительная реплика). Диалог-разговор второго типа встречается в новеллах: «Fleurs de saison», «Tu es une grande artiste» и др.
Согласно характеру взаимодействия коммуникантов, данный диалог является диалогом-сотрудничеством. У обоих говорящих (отца и сына) есть одна общая цель – разобраться в проблеме Жана-Луи и как-то попытаться помочь ему (обнаруживающий в новелле так присущую Андре Моруа социальную драму). Диалог происходит при кооперативной стратегии обоих участников коммуникации.
Диалог-равенство, который нетипичен для диалогов Андрэ Моруа, можно проиллюстрировать на примере из новеллы «Les violettes du mercredi».
- Elle est vraiment extraordinaire! Quel âge a-t-elle, Léon? (1)
- Pas loin de quatre-vingts ans. Quand, dans mon enfance, ma mere me conduisait aux matinees classiques du Français, Jenny était déjà une Célimène glorieuse. Et je ne suis plus jeune. (2)
- Le génie n’a pas d’âge, dit Claire Ménétrier… Quelle est cette histoire de violettes? (3)
- Tout un petit roman, qu’elle m’a révélé un jour… et qu’elle n’a jamais écrit… Mais je ne veux pas me risquer à conter après elle. La comparaison serait redoubtable. (4)
В данном примере оба участника коммуникации ведут беседу, не направленную на достижение какого-либо совместного, конкретного результата и в этом выражается её функция. Таким образом, по стратегии ни один из участников не зависит от собеседника и напоминает диалог-интервью. Интенция в диалогах второй классификации не является основным дифференциальным признаком, в отличие от первой. Такой вид модальности как заинтересованность, характерен только для ведущего, который задает вопросы.
Диалог-равенство характеризуется кооперативной стратегией, языковая форма, которого выражается в вопросно-ответном реплицировании. Здесь не содержится императивных реплик и специфичной для некооперативной стратегии лексики. Согласно правилам мены коммуникативных ролей, говорящий сам передает свою коммуникативную роль. В этом случае он производит тематическую установку последующего речевого хода «Quel âge a-t-elle, Léon?» в реплике (1), «Quelle est cette histoire de violettes?» в реплике (3).
Диалог-равенство встречается также в новеллах: «Les viollettes du mercredi», «Thanatos palace hotel».
Диалог-зависимость, характеризующийся суббординацией одного из участников над другим, присутствует, например, в новеллах «Thanatos palace hôtel», «Bonsoir, chérie!», «Naissance d’un maitre», «Tu es une grande artiste» и других.
- Il y a longtemps que vous êtes le chauffeur du Thanatos ? (1)
- Trois ans, grommela l'homme. (2)
- Cela doit être une étrange place. (3)
- Etrange ? dit l'autre. Pourquoi étrange ? Je conduis ma voiture. Qu'y a-t-il là d'étrange ? (4)
- Les voyageurs que vous amenez redescendent-ils jamais ? (4)
- Pas souvent, dit l'homme avec un peu de gêne. Pas souvent... Mais cela arrive. J'en suis un exemple. (5)
В этом типе диалога соседствуют как кооперативная стратегия, так и некооперативная, проявляющиеся в утвердительной, вопросительной модальности. Преобладающий характер реплик – утвердительно-вопросительный.
Диалог ведется в автобусе между пассажиром и водителем автобуса. В этом диалоге роль лидера играет пассажир, направляющий ход диалога с помощью реплик-вопросов, а водитель выступает в качестве ведомого, который сообщает информацию (реплики 2,4,6). В репликах (1,3,5) присутствует модальность заинтересованности и настороженности, о чем свидетельствуют модальные слова «longtemps», «jamais»; Адресант не владеет информацией, он некоторым образом осторожно, используя кооперативную стратегию пытается «прощупать почву» у владеющего информацией. Реплики (2,4,6) содержат некую предвзятость, некооперативную стратегию, нежелание отвечать: слова автора «grommela l'homme», «Pourquoi étrange ?», «Qu'y a-t-il là d'étrange ?», что свидетельствует о некой субординации интерактантов.
Диалог-зависимость может происходить только при некооперативной стратегии, например, в новелле «Bonsoir, chérie!»:
- Où vas-tu, Antoine? dit Françoise Quesnay à son mari. (1)
- Je vais jusqu’à la poste, pour faire recommander cette lettre et pour promener Mowgli… (2)
- Ne rentre pas trop tard; j’ai invité à dîner Sabine Lambert-Leclerc et son mari… Oui, j’avais lu dans l’Eclaireur qu’ils sont à Nice pour quelques jours … J’ai écrit à Sabine. (3)
- Oh! Françoise… Pourquoi?... La politique de son mari me fait horreur et elle… (4)
- Ne grogne pas, Antoine… Tu ne vas pas me dire que Sabine te déplaît!…Au temps où je t’ai connu, elle était à peu près fiancée avec toi. (5)
-Justement… Je ne pense pas qu’elle m’ait jamais pardonné de t’avoir préférée… Et puis je ne l’ai pas vue depuis quinze ans; elle doit être une matrone mûrissante… (6)
- Sabine n’est pas une matrone, dit Françoise, elle a exactement trois ans de plus que moi… Et, en tout cas, les regrets sont vains… Sabine et son mari seront ici à huit heures. (7)
- Tu aurais pu me consulter… Pourquoi as-tu fait ça?... Tu sais que ça m’est désagréable. (8)
Данный диалог происходит между супругами. Франсуаза пригласила на ужин давнюю общую знакомую Сабину с мужем, ничего не сказав об этом своему мужу Антуану. Антуан выражает недовольство по этому факту, так как здесь он зависим от жены, и пытается показать свою независимость, а Франсуаза в свою очередь показывает свою независимость. Диалоговое взаимодействие происходит при некооперативной стратегии, на что указывают такие маркеры полемики как, например, слова Антуана в реплике (4): «Pourquoi?», «La politique de son mari me fait horreur et elle…» и в реплике 6: «Justement…Je ne pense pas qu’elle m’ait jamais pardonné de t’avoir préférée …Et puis…elle doit être une matrone » и слова Франсуазы в реплике (5): «Ne grogne pas» (императив) и реплике (7): «Sabine n’est pas une matrone mûrissante…» (опровержение). Такие маркеры отличаются более экспрессивным характером, содержащим элементы вызова, когда на первый план выдвигается эмоционально-оценочный компонент, направленный в конечном свете на личность партнера. Они связаны с речевыми актами удивления, упрека, запрета, угрозы, досады. Нарушаются и правила ведения диалога, происходит перехват инициативы: реплики (5,7).
Характер реплик данного диалога утвердительно-вопосительный. Отмечается наличие восклицательной модальности «Oh!», вопросительной «Pourquoi?», побудительной «Ne grogne pas» и утвердительной модальности «Au temps où je t’ai connu, elle était à peu près fiancée avec toi».
Диалог-зависимость может проходить при кооперативной стратегии, что видно на примере из новеллы «Myrrhine»:
Claire connaissait le mécanisme intellectuel de son époux; il fallait avant tout rassurer sa conscience.
- Mais, Christian, tous les auteurs dramatiques ont travaillé de cette manière … Vous savez très bien que Shakespeare tenait compte de l’aspect physique de ses interprètes, et que Racine écrivait pour la Champmeslé. C’est Mme de Sévigné qui nous le dit. (1)
- Elle détestait Racine. (2)
- Elle le connaisait bien. (3)
- Et pourquoi, Christian, cette Myrrhine ne deviendrait-elle pas, après la défaite, vertueuse et patriote? Mettez-la dans les guerillas. Faites-en la maîtresse de Démosthène. (4)
- Vraiment, Claire, si je vous écoutais, je tomberais dans les sentimentalités de Hollywood! … Non, en voilà assez, je n’ajouterai plus une ligne. (5)
- Pourquoi voulez-vous qu’il soit banal et iréel qu’une femme facile soit aussi une patriote? ... (6)
Данный диалог происходит между женой Клэр и мужем-писателем Кристианом. И сразу здесь чувствуется субординация (в словах автора «Claire connaissait le mécanisme intellectuel de son époux», «il fallait avant tout rassurer sa conscience»). Супруга Клэр здесь давлеет над мужем. При этом диалог происходит при кооперативной стратегии, ибо ей необходимо добиться того, чтобы он написал роль специально для невесты актера- реплика (1) «Mais, Christian, tous les auteurs dramatiques ont travaillé de cette manière». Здесь присутствует утвердительная модальность убеждения. Супруг противится, но все-равно, но уязвим - реплика (2).
Репликой (3) Клэр продолжает убеждать супруга.
Реплика (4) также принадлежит Клэр, в которой она дает советы мужу, незаметно настаивая на своем и смягчая просьбу с помощью глагола в условном наклонении. После чего прямо высказывает просьбы в императиве.
В реплике (5) Кристиан высказывает нежелание вводить роль специально для невесты актера Лорана «Non, en voilà assez, je n’ajouterai plus une ligne».
Реплика (6) принадлежит Клэр, где она продолжает убеждать мужа. И добивается своего, о чем свидетельствует дальнейшее авторское повествование: Сlaire, tout à fait rassurée, acheva de pacifier Laurent et le rôle de Myrrhine, enflé, enrichi, devint l’un des plus importants de la pièce. Таким образом, все выше перечисленные характеристики указывают на диалог-зависимость.
Анализ материала показал, что подразделение всех принципов рассмотрения различных типов диалогов вроде бы должно обеспечить упорядоченность и последовательность их типологического исследования. Однако, как показывает практика, сочетание характерных признаков разных диалогов в новелле совсем не исключено. Разные типы диалогов по-разному характеризуют персонажей.

Список литературы

1. Grice H. Logic and Conversation / H. Grice, P. Cole, J. Morgan// Syntax and Semantics. New-York: Academic Press. Vol. 3: Speech Acts, 1975. P.41-58.
2. Lakoff R. language and Woman’s Place / R. Lakoff // Language in Society, 1973. Nr. 2. P. 45 -70.
3. Leech G. Principles of Pragmatics / G. Leech. – London-New-York: Longman, 1983. 250 p.
4. Searle, J.R. L’Intentionnalité. Essai de philosophie des états mentaux. P.: Minuit, 1985. 314p.

Панова Юлия Сергеевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры лингвистики и перевода, Тульский государственный университет, Тула, Россия

COMMUNICATIVE AND PRAGMATIC ASPECTS OF DIALOGUES

Yu.S. Panova

The article focuses on communicative and pragmatic features of dialogues which are treated as a basis for differentiating dialogue types as regards intentions of communication partners and the nature of interactions between them.

Yuliya Sergeyevna Panova, Ph.D. in Philology, associate professor, Department of Linguistics and Translation Studies, Tula State University, Tula, Russia